Режиссер-постановщик: Вадим Милков-Товстоногов
Художник-постановщик: Елена Дмитракова
Художник по свету: Александр Рязанцев

Декорации и реквизит для спектакля выполнены мастерской «Сценические решения»:
Куратор проекта, технолог: Надежда Абрамова
Жесткие декорации: Алексей Донсков
Слесарный цех: Максим Кузнецов
Столярный цех: Денис Аксёнов
Художники бутафоры: Иван Шишулин, Оксана Григорян

Знаменитая пьеса француза Эжена Лабиша об одном свадебном дне парижского рантье Фадинара, чьи благие намерения чуть было не разрушила съеденная лошадью одна ехидная соломенная шляпка. Легендарная комедия особенно любима в России, благодаря фильму с блистательным Андреем Мироновым в роли Фадинара. Однако ничего общего с фильмом спектакль не имеет. Его создателям было важно разорвать всякую ассоциацию с кино и представить водевиль в его истинном, театральном свете. В театре имени Андрея Миронова «Соломенная шляпка» предстала в сценическом варианте Вахтанговского театра 1939 года с музыкой графа Николая Шереметева.

Спектакль посвящён Андрею Александровичу Миронову. «Соломенная шляпка» поставлена режиссёром Вадимом Милковым-Товстоноговым, художественно оформила спектакль Елена Дмитракова.

Мы получили эскизы весной 2017 года, составили технологическое описание проекта, согласовали смету спектакля и летом занялись его проектированием. Параллельно у нас шел большой выпуск выставки «Любимов и время. 1917—2017. 100 лет истории страны и человека» в Музее Москвы, и мы работали удаленно с художником Еленой Дмитраковой и конструкторами по подготовке к производству этого спектакля.

Через три недели с начала разработки у нас уже были чертежи и они ушли в производство. Металлокаркас был готов за полтора месяца и дальше еще столько же по времени мы занимались отделкой, печатью, доработкой, скульптурными работами с привлечением дополнительных специалистов, художников, которые расписывали лошадок, пол, маски, перетягивали мебель. Конечная сборка зашитого железа с росписью и скульптурными деталями длилась около двух недель перед сдачей проекта. За две недели до премьеры мы вышли на репетиции с полностью готовыми чистовыми декорациями.

Мы часто самостоятельно занимаемся отрисовкой, именно за это нас отчасти любят художники, мы лучше начинаем понимать друг друга. Изначально нас учили работать с картинкой, и старые мастера работали с картинкой, никто из художников ранее не делал 3D, делали макеты. Но все равно технолог садился с художником и делал макет, настраиваясь с ним на одну волну.

К тому же пространство театра антрепризы имени Миронова хорошо изучено и всё померено нами, мы работаем с театром четвертый год, мы знаем, в какие стены можно крепиться, а в какие нельзя, и нам проще подсказать художнику, какие у этой сцены есть возможности и что с ней можно сделать.

Основная фишка этого спектакля в том, что на миниатюрной сцене театра, в такой маленькой коробочке, мы умудрились разместить большую карусель, по миллиметру развести все двери и проходы (там довольно тесно, поскольку карусель занимает много места) и максимально задействовали всё пространство. Это, конечно же, заслуга художника, но мы помогли тем, что, например, сняли дежурные перила, поставили свои, всё промерили и надстроили дополнительно второй этаж вместо рабочей галереи театра.

Под галереями мы сделали тросовые дороги с драпировками, за которыми находятся артисты. Несмотря на то, что сцена маленькая, здесь есть много возможностей что-то подвесить, разграничить пространство и использовать его по-максимуму.

В спектакле есть будуар из подушек, представляющий собой гору нашитых подушек, и артисты до поры до времени это скрывают и интересно работают с завесой. Для этой завесы мы подобрали специфическую ткань для печати, чтобы она была просветная. При этом чтобы не выйти из бюджета, мы искали ткани из разных китайских синтетик и делали пробы на станке: нижнюю ткань печатали на станке на габардине, а вторую делали с дружественной мастерской, открытой к разным экспериментам.

Мы вообще любим разного рода эксперименты. Например, карниз, установленный на галерею и по второму ярусу карусели, мы выполнили из гибкого пластика. Для этого выбрали американский пластик, у него есть миллион разных видов дорогих и дешевых, он и в гриме используется, и в реквизите, и в жёстких декорациях. Приходишь к поставщику по пластику, объясняешь ему задачу, у них в компании есть свои технологи, они выдают какие-то составы, начинаешь с ними работать — и это тоже процесс поисков, проб и ошибок, но и открытий.

Мы же не производство по отливке деталей, но мы делаем такую работу, потому что берем всю работу. Нам любые разноплановые задачи интересны и новые технологии, мы используем их в работе, всегда готовы узнавать что-то новое. Хотя с этими материалами мы уже давно познакомились и работаем, но там очень большая линейка под разные цели, а мы все равно каждый раз подгоняем их под наши задачи. Вот и на этом проекте не обошлось без косяков и переделок, но в итоге получилось довольно симпатично.

Например, из этих пластиков, мы отливали посуду для театра Бориса Эйфмана: кастрюлю, кувшин, ночной горшок. При финальной доводке в зашкуренном виде, под лаком особенно при театральном свете они выглядят как фарфор, их приятно держать в руках, при этом они не бьются, не трескаются, их можно кидать и они отскакивают как мячик.

Можно было, конечно, вырезать эти детали из пенопласта вручную, и они бы тоже хорошо смотрелись, но так как их много, мы решили их отливать. Чтобы сделать одну форму на всё, мы отливали всё из одного материала — гибкого пластика.

Также для этого спектакля мы перетягивали и расписывали мебель, она покупная. У нас был момент, когда мы не могли найти кресло белого цвета, покупали черное, покрывали его кислотой, чтобы эту краску отслоить, затем перекрывали белой краской и поднимали лаком.

Больше всего в этом проекте нам понравилась работа с планировкой — развести всё до мелочей, а также работа с конструктором, когда ловишь каждый миллиметр на сцене и делаешь деталь, например, не 65 мм, а 63,5 мм и в данном случае это важно. Такова специфика этого театра — здесь очень маленькое пространство, которое требует особенного к нему подхода.