Музылькальный руководитель: Юрий Башмет
Режиссер-постановщик: Павел Сафонов
Сценограф: Алексей Трегубов
Художник по свету: Игорь Фомин

Декорации для постановки выполнены мастерской «Сценические решения»:
Куратор проекта: Надежда Абрамова
Слесарный цех: Максим Кузнецов
Столярный цех: Илья Гайворонский
Бутафорский цех: Влад Балаклейский
Электробутафорский цех: Дмитрий Леонтьев
Пошивочный цех: Екатерина Кочурова

В спектакле по древнерусскому эпосу о Борисе и Глебе его создали хотят рассказать с помощью музыки и фантазийных сцен театра о том, что все ушедшие поддерживают живых, и сила нашей памяти и любви к предкам делает нас сильнее и защищает от глупости и вражды. Необычное сценографическое решение Алексея Трегубова наполняет спектакль миром, где реальность и нереальность живут рядом.

Алексей Трегубов избегает грубых постмодернистских ходов, смешивает эстетику древнего с авангардным. В сердце сцены — портал, который напоминает одновременно и иконный оклад, и «Черный квадрат». Врата в иной мир. В начале вокруг него тревожные знаки — вороны, совы. Портал заливается то небесно-белым, то кроваво-красным, то холодным синим. В финале он закрывается за князем изображением традиционной иконы святых Бориса и Глеба.

Источник

Это был непростой проект для нас прежде всего из-за сроков. Задание на производство пришло 6 января 2020 года, а на монтаж мы привезли декорацию в ночь на 3 февраля 2020 года — это ровно четыре недели от получения эскизов до первого монтажа.

Несмотря на то, что декорация лаконичная и статичная: из основных элементов — хоровой станок и золотой короб, возвышающийся по центру над станком, тем не менее получился большой объём производства — две 13-метровые фуры с декорациями уехали из наших мастерских в Москву на монтаж.

Прежде всего мы разработали план, как спроектировать, произвести и смонтировать декорации за четыре недели. Начали с того, что предложили упростить форму станка с эллипсоида, как это было изначально в эскизах, на круг. Эллипсоидная форма предполагала, что каждая деталь отличается от другой на сантиметры и изготавливается индивидуально, это усложняет проект и производство. А для станка радиальной формы слесарь делает кондуктор на сварочном столе и выкладывает нарезанные трубки, таким образом детали получаются одинаковые на весь объём.

В итоге конструкция стала радиальной: стандартные несущие и монтажные рамы, сверху на них устанавливаются зашитые радиальные ступени. Станок мы полностью сварили в наших мастерских в две смены утро-вечер, собирали и красили здесь же. Мы проделали большую работу по ежечасному контролю производства, когда все старались не упускать время ни на минуту — работали с 8 часов утра и вечерняя смена заканчивалась в 1 час ночи — уходили последними бутафоры, которые тут же это всё красили и упаковывали.

Часть технологий по производству удалось сократить за счёт оклеивания фанеры бязью. Так, конечно, не должно быть, но если стоит задача сделать быстро, часть этапов производства можно опустить, закупив более качественную фанеру. Всю фанеру мы заранее оклеили с обратной стороны сукном. Мы не могли пропустить этот этап, так как это хоровой станок, на нём много артистов и перемещений, к тому же материал поглощает звук и при соприкосновении с металлом не создается гулкости на сцене. Для оперной постановки это важно.

При проектировани короба перед нами, как и в целом по проекту, стояла задача ускорить его производство. Короб стоит на отдельном станке, к нему также проектировались лестницы.

Если история с лестницами и станками вышла довольно стандартная, то над самим коробом нам пришлось подумать. Наша мастерская постоянно находится в поиске движения. Чуть меньше года назад в нашей команде появились молодые конструкторы, которых мы взяли на постоянную работу и развитием которых мы занимаемся, объясняя им принципы работы театральных декораций как на сцене, так и их производства. Здесь нам потребовалось дополнительное внимание к ребятам, которые проектировали, чтобы не упускать время с одной стороны и постоянно их направлять. Мы понимали, когда человек новый, ему хочется делать, но он может впасть в сомнения, и технолог спектакля должен держать руку на пульсе, выдавать готовые решения и направлять.

Вот что мы придумали в этом проекте: короб представляет собой довольно большую конструкцию 6,5х4 метра и в глубину 4 метра трапециевидной формы. Мы придумали, что эту пространственную трапецию сделаем из плоских алюминиевых щитов, зашитых фанерой и эти щиты соберем на комплексе ферм, тоже алюминиевых. Будем это всё собирать на планшете сцены и далее рассчитаем конструкцию так, чтобы она выдержала и не прогнулась при подъёме из горизонтального положения в вертикальный за 4 подвеса на штанкетах.

Так как проект этой хоровой оперы не имеет своей площадки и будет гастролировать, мы не знаем, какое оборудование будет на разных площадках, доп. оборудования тоже не предполагалось, например, точечных подвесов, поэтому мы рассчитывали сделать лёгкую конструкцию и уложиться в 250-300 кг так, чтобы можно было любыми двумя штанкетами эту коробку вытянуть наверх. Чего мы и добились. Алюминиевая конструкция собирается за 30-40 мин. В ней практически нет болтов, она вся на шпильках, единственное что на болтах — это вертикальные 4 фермы, на которых установлен подвес для поднятия конструкции наверх.

Для золотой фактуры короба художник постановки Алексей Трегубов предложил нам использовать технологию, с которой мы уже много раз работали, — поталь, посаженная на клей спрей. Но здесь мы пошли другим путем, потому что такая фактура не совсем стабильна и к тому же поталь довольно плоская, не даёт сжатости и объёма, нечего было бы высвечивать и фактура получилась бы не такая богатая. Она больше подходит для декораций, которые гораздо ближе к зрителю, а наш короб установлен на расстоянии 15-20 метров от зрителя, перед ним оркестр, хор, артисты, а сам он в качестве задника служит яркой доминантой.

Поэтому мы предложили использовать корейскую синтетическую ткань с яркой металлизированной золотой ниткой, похожую на парчу. Она лёгкая, мы ее клеили на 3м клей спрей и эта фактура нам очень быстро далась — всю коробку мы оклеили за двое суток. Это очень хороший скоростной режим, который дал мощный светящийся золотой эффект. Декорация получилась удачно, мы так делали первый раз, обошлись только тканью без потали.

Короб обрамлён фермой, коленной бархатом. По ближнему периметру к зрителю внутри этой бархатной рамы вокруг короба прячутся мощные светодиодные линейки. Они яркие, выполнены в отдельных алюминиевых корпусах со своими экранами, устанавливаются в бархатную раму отдельным крепежом и при этом не видны зрителю. Так как это коробка с потолком, ее не высветишь никаким софитами или другим дополнительным светом, поэтому мы изготовили и инсталлировали мощный архитектурный светодиодный свет. И по заднему периметру трапеции пустили такой же свет, чтобы высветить ее глубину.

Ещё одна интересная деталь в декорации хоровой оперы «Сказ о Борисе и Глебе», которую мы успели сделать буквально в последний момент, поскольку она появилась гораздо позже, — это 4,5 метровый филин.

Он должен быть мощным, объёмным и поражающим своим масштабом элементом на сцене. Нам он удался и это была прям победа — ручной труд, очень качественная скульптурная работа, которую нужно затем посадить на основу, сочленить и покрыть ее защитным слоем стеклопластика, прогрунтовать и еще художественно расписать. В данном случае основой была алюминиевая рама, зашитая ячеистым поликарбонатом. Авантюра была в том, что по срокам на роспись у нас оставались только одни сутки. А если красиво не распишешь, тогда зачем это всё. В итоге нам с большим напряжением удалось довести работу до конца и мы ею очень довольны.

В самый последний момент мы также сделали полутеатральное чучело филина — это маленькая птица на переднем плане, которая потом исчезает со сцены и зритель видит тот же образ филина, только в масштабном исполнении.

Еще одним ключевым элементом декорации стала мягкая аппликационная работа — отсылка к иконе Святых братьев Бориса и Глеба на одном полотне. Художник Алексей Трегубов переработал их образы под эстетику постановки, подготовил нам файл в печать, мы его напечатали. Далее фигуры были вырезаны из печати, наложены на основу, вокруг них был вышит из сжатой полупрозрачной парчи золотой фон.

К этим фигурам мы добавили камней, пайеток, тканей, объёмов, контуров — это не просто печать, а сложная аппликация. Мы покупали различные прозрачные, полупрозрачные ткани, накладывали их, прописывали кисти рук, лица, делали обрамление из бархата под чутким руководством нашей художницы Кати Кочеровой. В итоге получилась кропотливая художественная работа, которой мы были заняты на протяжении трех недель.

Мы также сшили одежду сцены для проекта — три полузавесы и падугу. Успели выкупить последний бархат со склада в Финляндии, нам было важно использовать качественный материал, потому что бархат находится на сцене всё время спектакля и зритель видит одежду сцены, поэтому он должен быть надлежащего качества.