Режиссер: Роман Габриа
Художник-постановщик: Николай Слободяник
Художник по костюмам: Нина Штеренберг
Художник по свету: Денис Солнцев

Декорации для спектакля выполнены мастерской «Сценические решения»:
Куратор проекта, технолог: Надежда Абрамова
Жесткие декорации: Карина Федосеева
Мягкие декорации: Людмила Сальникова
Слесарный цех: Максим Кузнецов
Столярный цех: Денис Аксёнов
Электробутафорский цех: Дмитрий Леонтьев

В новой современной трактовке известного романа режиссер Роман Габриа не строит костюмированный музей на сцене, а устраивает схватку двух стихий — жизни и смерти, двух героев — Татьяны Лариной и Евгения Онегина. Действие разворачивается в аскетичном пространстве — ледяном символе мира Онегина. Здесь нет теплого Солнца, только блеск холодной красоты. Ее создают художник-постановщик Николай Слободяник и художник по костюмам Нина Штеренберг.

Ольга Комок для dp.ru: «Всё здесь, включая заглавного героя, кажется красочным. Обнаженный Онегин — Сергей Агафонов — является нам в хрустальном гробу, словно спящий красавец. Гроб–аквариум наполняется водой, артист тонет, да не совсем, пока в ампирном зеркале нервничает отражение Пушкина–лицеиста (замечательно похожий на портреты поэта юный виолончелист Илья Лившиц, зашуганный своим персонажем, только ради этого сходства, кажется, и появляется на сцене). Вокруг главных героев вьется так называемая Хандра (Юлия Захаркина) в невообразимых блестках и кокошнике. Очаровательный толстый Ленский (Илья Борисов) пьет чай с вареньем даже во время дуэли. Тут и отпевают литургическим обиходом, и пляшут как на кислотной дискотеке. В зеркалах отражаются все, и весьма активно. Льют воду. Пинают лёд. Поют народные песни и цитируют Чайковского».

Источник

Николай Слободяник, художник-постановщик этого спектакля, предоставил нам эскизы большого металлического павильона во всё пространство сцены, состоящего из подвесных фактурных листов с поворотными створками, откуда выходят актеры. На первый взгляд кажется, что декорации выглядят лаконичными, но на самом деле там много тонкостей в механизмах. Мы не используем в этом спектакле машинерию сцены, за исключением монтажа, когда поднимаем конструкцию, а строим и устанавливаем все механизмы передвижения, фермы и дороги сами.

На сцене установлены три стены металлического павильона: задняя и две боковых. Они состоят из сегментов — тонких стальных листов. Николай хотел использовать эти листы, как некую шумовую машину, и делать различные звуковые эффекты. Листы не закреплены на каркасе, а просто висят, и когда артисты играют с ними при повороте или движении, листы издают характерный звук. Для того, чтобы понять этот звуковой эффект, мы делали разные образцы: пробовали разные толщины листов, привозили их на сцену, подвешивали, смотрели, как они выглядят со светом, искали в том числе не только толщину листа, но и фактуру — некий образ дождя. Мы наносили на стальные листы фактуру царапин. Все листы процарапывались под определенным углом и затем покрывались лаком для устойчивости к коррозии и ржавчине — изменениям, характерным для чистого металла.

В этом павильоне есть три листа, которые закреплены на каркасе, чтобы организовать проход для артистов. Они жёстко раскреплены вверху и внизу на поворотных осях так, чтобы артистам было удобно их разворачивать и организовывать проходы, через которые вносятся остальные элементы декораций на сцену.

Павильон в целом представляет собой большую ферменную конструкцию, которая спрятана за стальными фактурными листами. Она состоит из вертикальных опор и горизонтальных металлических ферм, которые служат основой для крепления листов, световых приборов и дорог для занавесов. Сверху они представляют собой конструкцию для перемещения фронтальной фермы с дорогой, на которой тоже висит занавес. Занавес перемещается вместе с ней назад и вперед от арьера к зрителю и обратно. Движение происходит вручную за счёт троссировки — на фермах установлены блоки, через них продет шнур и выведен на одну из удобных для управления монтировщикам сторон.Также эта фронтальная ферма является ручной дорогой для занавеса, который может к тому же двигаться влево и вправо.

Эстетика спектакля такова, что художник позволил нам оставить все металлические конструкции и детали наружу — это выглядит неким художественным приёмом. Пролёт между двумя боковыми стенами составляет 6,5 метров при глубине сцены 8 метров. Мы специально рассчитывали этот фронтальный пролёт так, чтобы ферма держала саму себя, не прогибалась при этом и могла ездить. Все остальные фермы поддержаны вертикальными опорами. У фронтальной фермы опоры нет, чтобы не загораживать игровое пространство.

Таким образом, у нас получилась интересная система, которую мы проектировали больше месяца, потом строили и тестировали её. Сложность заключалась в том, что театр маленький и все детали декораций должны быть максимально трёхметровые и достаточно лёгкие. Тем не менее, спектакль довольно тяжёлый для проведения, и в театре долго к нему привыкали. Сначала к нам поступало много нареканий, почему так тяжело и зачем так сделано. Мы долго обсуждали эти нюансы, показывали свои расчеты, чертежи, что-то в процессе переделывали, пытались облегчить конструкции. В итоге у нас вышла такая замкнутая система, в которой все элементы связаны друг с другом.

Павильон имеет двуслойную фактуру: поверх стальных листов висит сетчатая ткань, являющаяся занавесом.

Пока мы занимались поиском фактуры для оцинкованных листов и подбором их толщины, параллельно искали ткань для этого занавеса — недорогой приемлемый вариант при ограниченном бюджете. В итоге нашли спортивную сетку с различными вариациями по размерам ячейки и толщине, которая используется для пошива спортивной одежды. Эта ткань пропускает свет и через нее можно показывать многослойные картинки и играть тенью. Когда она в определенный момент спектакля выезжает на зрителя в виде стены, на неё проецируется текст.

Мы остановились на варианте двуслойного занавеса — выбрали сетку и скомпоновали её в два слоя со складкой, что дало свободу в обыгрывании — артист мог пройти между слоев ткани, при световой проекции такие задники очень интересно смотрятся — они муарят. Это всегда считалось недостатком, но в некоторых спектаклях выглядит как дополнительный эффект.

Между занавесом и листами есть проход, где артисты могут маневрировать, тем самым обеспечивая себе игровое пространство, поэтому листы безопасные, неострые и лёгкие. Занавес двигается по дорогам вручную через троссировки, и артисты сами его раздвигают и убирают во время спектакля.

Таким образом, мы создали три занавеса в спектакле: один фронтальный, двигается вперед-назад и влево-вправо, а также два боковых, которые тоже двигаются влево-вправо и могут раздвигаться и закрываться без участия артиста — сами незаметно для зрителя за счёт тросов, выведенных в арьер сцены.

Самая эффектная декорация к этому спектаклю — это фура-лайтбокс с посекционной подсветкой. На ней установлена ванна, в которую погружается актер во время спектакля. Эта же ванна имитирует собой гроб для Онегина, Ленского и Татьяны. Весь спектакль этот лайтбокс ездит по сцене от арьера к зрителю и обратно.

Лайтбокс представляет собой высокую фуру, заряженную светодиодной лентой с аккумуляторами, выведенными на световой пульт при помощи радиоуправления. Задача заключалась в том, чтобы сделать максимально бескаркасное пространство, чтобы было как можно больше в нем света. Мы подбирали поликарбонат максимальной толщины и искали максимальную ячейку, которую мы можем дать без перемычек каркаса и постарались максимально точно выполнить требования художника и режиссера.

Ванна тоже была непростым изделием в проектировании. Первоначально было много разных идей, как она может выглядеть — и как ванна, и как необычный арт-объект. В итоге художник вместе с режиссером остановились на таком простом и лаконичном варианте — алюминиевом каркасе, в него вложен склеенный короб из акрила и вмонтирован кран со сливом — мы не стали ничего прятать, всё подключается в открытую прямо на сцене, как некий эффектный художественный приём.

В итоге у нас получился довольно тяжёлый объект, в какой-то степени даже громоздкий, учитывая, что на него встают шесть артистов (расчетный вес 600 кг) и к тому же сама ванна весит 80 кг с наполняющейся водой — общий вес набирается приличный.

Ещё из интересных элементов декораций этого спектакля стоит отметить два одинаковых зеркала на заднем плане сцены. Одно является полностью зеркалом, а второе зеркало выполнено с эффектом прозрачности. Это наш большой секрет, как нам удалось его сделать прозрачным и одновременно работающим на отражение. Если подсвечивать эти зеркала в то время, как актер стоит сзади, получается эффект, что человек виден за зеркалом, а при смене света в зеркале появляется его отражение.

Зеркала оформлены красивыми рельефными отливками из пластика. По просьбе художника мы сделали на них искусственный фацет из зеркального пластика. В работе над зеркалами у нас были длительные поиски, как уменьшить фурку и сократить количество откосов. Это была долгая работа с художником, он вникал в конструкцию и просил, чтобы не было лишнего железа и лишней большой фуры сзади, потому что места на сцене очень мало. В итоге у нас получились зеркала практически без откосов.

Это был очень интересный проект, где много движений, к тому же нам нужно было поместиться в сцену, максимально убрать все габариты, не делать никаких лишних запасов и выдержать пролёт. Это один тех спектаклей, где декорации максимально игровые: они светятся, двигаются и обыгрываются по-разному артистами и светом.

Сегодня, пожалуй, уже никому и прежде всего зрителю не интересны декорации как фон. Также и нашим мастерам скучно изготавливать какие-то простые вещи из фанеры и железа с резкой, оклейкой и покраской. Для творческих людей, которые работают в наших мастерских, а у нас все творческие ребята: и сварщики, и столяры, и тем более технологи и конструкторы, им интересно работать именно с разноплановыми задачами, которые сопровождаются поисками и придумками — это интересный процесс, который доставляет удовольствие.

Спектакль «Онегин» был действительно тяжелый в производстве, его сложно принимал театр, у нас было много доработок на сцене и исправлений мелочей. В итоге Николай Слободяник остался доволен, театр примирился, и этот спектакль зажил своей жизнью, выходя регулярно в репертуаре театра «Приют Комедианта».